Марина Ивановна Цветаева

Марина Ивановна Цветаева (1892-1941) — русская поэтесса. Знак зодиака — Весы. Дочь ученого Ивана Владимировича Цветаева. Романтический максимализм, мотивы одиночества, трагическая обреченность любви, неприятие повседневного бытия (сборники «Версты», 1921, «Ремесло», 1923, «После России», 1928; сатирическая поэма «Крысолов», 1925, «Поэма Конца», обе — 1926). Трагедии («Федра», 1928). Интонационно-ритмическая экспрессивность, парадоксальная метафоричность. Эссеистская проза («Мой Пушкин», 1937; воспоминания об Андрее Белом, Валерии Яковлевиче Брюсове, Максимилиане Александровиче Волошине, Борисе Пастернакае и др.). В 1922-1939 в эмиграции. Покончила жизнь самоубийством.

«Московское детство»

Марина Ивановна Цветаева родилась 26 сентября (8 октября по старому стилю) 1892 года, в Москве, профессорской семье: отец — Иван Владимирович Цветаев (1847-1913) был ученым, специалистом в области античной истории, эпиграфики и искусства, членом-корреспондентом Петербургской АН (1904). Создатель и первый директор (1911-13) Музея изящных искусств в Москве (современный Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина). Мама — Мария Александровна Мейн (умерла в 1906), пианистка, ученица Антона Григорьевича Рубинштейна, дед сводных сестры и брата — историк Дмитрий Иванович Иловайский ((1832-1920), российский историк, публицист. Труды: «Разыскания о начале Руси» (полемика с норманистами), «История России» (т. 1-5); учебники по русской и всеобщей истории). В детстве из-за болезни матери (чахотка) Марина подолгу жила в Италии, Швейцарии, Германии; перерывы в гимназическом образовании восполнялись учебой в пансионах в Лозанне и Фрейбурге. Свободно владела французским и немецким языками. В 1909 слушала курс французской литературы в Сорбонне.

Становление Цветаевой, как поэта

Начало литературной деятельности Марины Ивановны связано с кругом московских символистов; она познакомилась с В. Я. Брюсовым, оказавшим значительное влияние на ее раннюю поэзию, с поэтом Эллисом (Львом Львовичем Кобылинским), участвовала в деятельности кружков и студий при издательстве «Мусагет». Не менее существенное воздействие оказали поэтический и художественный мир дома поэта и художественного критика Максимилиана Александровича Волошина в Крыму (Цветаева гостила в Коктебеле в 1911, 1913, 1915, 1917).

В двух первых книгах стихов «Вечерний альбом» (1910), «Волшебный фонарь» (1912) и поэме «Чародей» (1914) тщательным описанием домашнего быта (детской, «залы», зеркал и портретов), прогулок на бульваре, чтения, занятий музыкой, отношений с матерью и сестрой имитировался дневник гимназистки (исповедальность, дневниковая направленность акцентируется посвящением «Вечернего альбома» памяти художницы Марии Константиновны Башкирцевой), которая в этой атмосфере «детской» сентиментальной сказки взрослела и приобщалась к поэтическому. В поэме «На красном коне» (1921) история становления поэта обрела формы романтической сказочной баллады.

Поэтический мир и миф

В следующих книгах «Версты» (1921-22) и «Ремесло» (1923), обнаруживающих творческую зрелость Марины Цветаевой, сохранилась ориентация на дневник и сказку, но уже преображающуюся в часть индивидуального поэтического мифа. В центре циклов стихов, обращенных к поэтам-современникам Александру Александровичу Блоку, Анне Андреевне Ахматовой, Софии Яковлевне Парнок, посвященных историческим лицам или литературным героям — Марине Мнишек, Дон Жуану и др., — романтическая личность, которая не может быть понята современниками и потомками, но и не ищет примитивного понимания, обывательского сочувствия. Цветаева, до определенной степени идентифицируя себя со своими героями, наделила их возможностью жизни за пределами реальных пространств и времен, трагизм их земного существования компенсируется принадлежностью к высшему миру души, любви, поэзии.

«После России»

Характерные для лирики Марины Цветаевой романтические мотивы отверженности, бездомности, сочувствия гонимым подкреплялись реальными обстоятельствами жизни поэтессы. В 1918-1922 годах вместе с малолетними детьми она находилась в революционной Москве, в то время как ее муж Сергей Яковлевич Эфрон сражался в белой армии (стихи 1917-1921, полные сочувствия белому движению, составили цикл «Лебединый стан»). С 1922 года началось эмигрантское существование М.И. Цветаевой (кратковременное пребывание в Берлине, три года в Праге, с 1925 — Париж), отмеченное постоянной нехваткой денег, бытовой неустроенностью, непростыми отношениями с русской эмиграцией, возрастающей враждебностью критики. Лучшим поэтическим произведениям эмигрантского периода (последний прижизненный сборник стихов «После России 1922-1925», 1928; «Поэма горы», «Поэма конца», обе 1926; лирическая сатира «Крысолов», 1925-26; трагедии на античные сюжеты «Ариадна», 1927, была опубликована под названием «Тезей», и «Федра», 1928; последний поэтический цикл «Стихи к Чехии», 1938-39, при жизни не публиковался и др.) присущи философская глубина, психологическая точность, экспрессивность стиля.

Особенности поэтического языка Марины Цветаевой

Свойственные поэзии Марины Ивановны Цветаевой исповедальность, эмоциональная напряженность, энергия чувства определили специфику языка, отмеченного сжатостью мысли, стремительностью развертывания лирического действия. Наиболее яркими чертами самобытной поэтики Цветаевой явились интонационное и ритмическое разнообразие (в том числе использование раешного стиха, ритмического рисунка частушки; фольклорные истоки наиболее ощутимы в поэмах-сказках «Царь-девица», 1922, «Молодец», 1924), стилистические и лексические контрасты (от просторечия и заземленных бытовых реалий до приподнятости высокого стиля и библейской образности), необычный синтаксис (уплотненная ткань стиха изобилует знаком «тире», часто заменяющим опускаемые слова), ломка традиционной метрики (смешение классических стоп внутри одной строки), эксперименты над звуком (в том числе постоянное обыгрывание паронимических созвучий, превращающее морфологический уровень языка в поэтически значимый) и др.

Цветаевская проза

В отличие от стихов поэтессы, не получивших в эмигрантской среде признания (в её новаторской поэтической технике усматривали самоцель), успехом Марины Цветаевой пользовалась её проза, охотно принимавшаяся издателями и занявшая основное место в ее творчестве 1930-х годов («Эмиграция делает меня прозаиком...»). «Мой Пушкин» (1937), «Мать и музыка» (1935), «Дом у Старого Пимена» (1934), «Повесть о Сонечке» (1938), воспоминания о М. А. Волошине («Живое о живом», 1933), М. А. Кузмине («Нездешний ветер», 1936), А. Белом («Пленный дух», 1934) и др., соединяя черты художественной мемуаристики, лирической прозы и философской эссеистики, воссоздают духовную биографию Цветаевой. К прозе примкнули письма поэтессы к Б. Л. Пастернаку (1922-1936) и Райнеру Марии Рильке (1926) — своего рода эпистолярный роман.

Конец жизненного пути

В 1937 Сергей Эфрон, ради возвращения в СССР ставший агентом НКВД за границей, оказавшись замешанным в заказном политическом убийстве, бежал из Франции в Москву. Летом 1939 вслед за мужем и дочерью Ариадной (Алей) возвратился на родину и Цветаева с сыном Георгием (Муром). В том же году и дочь и муж были арестованы (С. Эфрон был расстрелян в 1941, Ариадна после пятнадцати лет репрессий была в 1955 году реабилитирована). Сама Цветаева не могла найти ни жилья ни работы; ее стихи не печатались. Оказавшись в начале войны в эвакуации, безуспешно пыталась получить поддержку со стороны писателей; покончила жизнь самоубийством.

Ещё:

«Той, где на монетах -
Молодость моя,
Той России - нету,
Как и той меня».

«Гений — тот поезд, на который все опаздывают», — написала Марина Цветаева. 31 августа 1941 года повесилась на гвозде в сенях дома, куда была эвакуирована — от отчаяния и голода.

Марина Ивановна написала заявление с просьбой о том, чтобы ее устроили судомойкой в столовую для писателей в Чистополе (сама она не была членом Союза писателей). Работы в Елабуге она найти не могла. В архиве Союза писателей Татарии сохранилось ее отчаянное письмо, где она предлагала свои услуги по переводу с татарского в обмен на мыло и махорку. Ей тогда не ответили, потому что Союз писателей Татарии был почти весь арестован, и его возглавлял какой-то хозяйственник. По свидетельству хозяев дома, где Цветаева остановилась с сыном, ее подкармливала местная милиционерша, которой Марина помогала на постирушках. Цветаева, потеряв всякую надежду, не вынесла «бездны унижений» и повесилась в сенях».

“Русская поэтесса. Наиболее известны сборники стихов: “Версты” (1921), “Ремесло” (1923), “После России” (928). Писала также лирическую прозу, эссе о А. С. Пушкине, А. Белом, В. Я. Брюсове, М. А. Волошине, Б. Л. Пастернаке и др.

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я поэт…”

«Мария Александровна Цветаева, мать Марины, записывала в дневнике: “Четырехлетняя моя Муся ходит вокруг меня и все складывает слова в рифмы, — может быть, будет поэт?” Впрочем, это мимолетное признание вскоре забылось, а Мариночку мать с ранних лет учила музыке и, как видно, весьма успешно. Девочка проявляла незаурядное дарование, радуя своих родственников виртуозной игрой на пианино.

Марину Цветаеву воспитывали по всем правилам порядочной, очень интеллигентной семьи конца XIX — начала XX века. Иван Владимирович Цветаев, профессор, заведующий кафедрой Московского университета, известный ученый-филолог, увлекся идеей создания в Москве Музея изящных искусств, идеей почти безумной, невозможной, а потому и такой привлекательной. Ему было сорок шесть лет, когда родилась Марина, и он запомнился ей и ее младшей сестре Асе добродушным, всегда жизнерадостным, не позволявшим себе распущенности быть дома усталым или раздраженным от работы, вечно погруженным в дела будущего музея. Жена, Мария Александровна, стала верной его помощницей. Она прекрасно рисовала, музицировала, знала четыре языка, а потому не раз ездила вместе с Иваном Владимировичем в художественные центры Европы, вела деловую переписку, занималась бумагами.

Замуж Марина Цветаева, по сути дела, вышла без любви, как Татьяна Ларина — за «заслуженного перед отечеством генерала», за друга и соратника отца, и чтобы забыть, как водится, свою первую, страстную юношескую любовь, от которой в дневнике Марии Александровны остались только инициалы “С.Э.”.

Марина Ивановна Цветаева покончила с собой 31 августа 1941 года, в Елабуге, ныне Татарстан.