Рихард Зорге

Резидент советской разведки в ТокиоРихард Зорге ("Рамзай") родился 4 октября 1895 года в деревне Сабунчи рядом с Баку (Азербайджан).

"Когда Рихарду Зорге исполнилось три года, семья переехала в Германию. Адольф Зорге купил небольшой дом в Вильмерсдорфе, западном пригороде Берлина, на Манизерштрассе, развел сад и зажил обеспеченной старостью. И если до сих пор воспитанием детей он почти не занимался, поручив это дело жене, то теперь, оказавшись на родине, он решил взять воспитание сыновей на себя, дабы привить им истинно немецкий дух, внушить, что "Deutschland uber alles!". Его сыновья должны вырасти верноподданными немцами и забыть, что в их жилах течет и русская кровь. Он старался также привить им сугубо немецкую пунктуальность, практицизм, без которого не может быть делового человека. Деловой человек обязан помнить слова философа, что "поборники равенства и справедливости - тарантулы", что "стремление к власти - выше самой жизни", что в мире побеждает сильнейший, а остальным "людям - детям горя и страданий - лучше бы не родиться вовсе или хотя бы поскорее умереть", что надо любить мир, но лишь как средство к новой войне, так как хорошая война освящает любую цель, о доброте же пусть щебечут девчонки. Мужественными, беззаботными, способными к насилию - такими хочет нас видеть мудрость... Сыновья должны приумножить капиталы отца.

"Отец был националистом и империалистом, - скажет Рихард Зорге позже, - он всю жизнь прожил под впечатлением, полученным в юношеские годы, когда в результате войны 1870 - 1871 гг. была создана Германская империя, он только и знал, что беспокоился о своей собственности за границей и о своем общественном положении".

В кругу семьи Рихард Зорге, как самый младший, был всеобщим любимцем, его ласкательно называли Ика. В школе - "премьер-министром". Почему "премьер-министром"? Он был не по годам развит, на каждом шагу проявлялось его стремление к самостоятельности.

"Я прослыл трудным учеником, нарушал школьную дисциплину, был упрямым, своенравным и непослушным".

Ика ненавидел зубрежку. Он любил рассуждать, давать собственную оценку прочитанному. У "премьер-министра" было свое государство, источник силы и мощи - книги".

... "Адольф Зорге называл Апшерон "черным адом". Но в этот черный ад продолжали слетаться "рыцари" наживы со всего света. Их не могли запугать ни бунты, ни чума, ни холера. Россия поставляла больше половины мировой добычи нефти, занимала одно из первых мест на мировом рынке, оставив далеко позади такие страны, как Америка, Аргентина, Перу.

Сперва Зорге работал на буровой вышке, потом перешел на нефтезавод. В нефтяном деле он смыслил мало, но был прилежен и исподволь учился у местных мастеров - русских и азербайджанцев, которые по знанию добычи нефти очень часто превосходили иностранных специалистов.

Прикопив денег, Рихард Зорге стал скупать нефтеносные участки. Прослужив добрый десяток лет на промыслах, он обрел особую интуицию: стал чувствовать "нефтяную жилу", на торгах, или шайтен-базарах, как тут их называли, не кидался, как некоторые его земляки, скупать все соседние с нефтяным фонтаном участки, а выжидал. Он не любил рисковать. Большинство представителей иностранных фирм было занято спекуляцией участками; они не занимались организацией бурения, а лишь продавали и перепродавали все участки, скважины, оборудование. Адольф спекуляцией не занимался, он вкладывал сбережения в участки, нефтяные заводы. И в конце концов он добился своего: в "черном аду" Апшерона он построил свой маленький семейный рай, сделался респектабельным буржуа, многосемейным собственником. Все идеалы были достигнуты.

... 30 мая 1941 года Рихард Зорге указал Центру сроки нападения Германии на СССР.

«30 мая Зорге вызвал Макса, и они разными маршрутами поехали на квартиру Вукелича.

Разведчики находились в крайнем возбуждении. До начала войны остались считанные дни. Разум не хотел мириться с этим. Макс боялся, что перегорят лампы передатчика, Зорге и Вукелич опасались налета полиции. Если бы им в ту ночь пришлось отбиваться от полчищ врагов, они все равно выстояли бы, защитили грудью передатчик и Макса, склоненного над радиограммой. В эфир летело срочное сообщение:

«Риббентроп заверил посла Отта в том, что Германия совершит нападение на Советский Союз во второй половине июня. Это не подлежит сомнению. Отт на девяносто пять процентов уверен, что война вот-вот начнется. Я лично вижу подтверждение тому в следующем: технический персонал германских воздушных сил получил приказание немедленно покинуть Японию и возвратиться в Берлин; военному атташе запрещено посылать важные сообщения через СССР».

К себе на квартиру Зорге вернулся под утро. У дверей дома увидел Одзаки. Он простоял здесь всю ночь. Обстоятельства не терпят… Гитлер пригласил японского посла и официально объявил: 22 июня Германия без объявления войны совершит нападение на Россию. В тот же день на Дальнем Востоке против СССР должна выступить Япония. Посол ничего не мог сказать определенного, не посоветовавшись со своим правительством.

Не заходя в квартиру, Зорге помчался к Максу. Радиограммы, радиограммы…

«Военный атташе Шолл заявил: следует ожидать со стороны немцев фланговых и обходных маневров и стремления окружить и изолировать отдельные группы. Война начнется 22 июня 1941 года». Колесникова М.В. и Колесников М.С. Рихард Зорге. Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Молодая гвардия, 1975, с. 263.

... Рихард Зорге повешен 7 ноября 1944 года в Токио в возрасте 43-х лет.

“...приговор о повешении был приведен в исполнение в тюрьме Сугамо.

Когда утром в одиночную камеру вошел начальник тюрьмы и спросил имя, время и место рождения осужденного, Зорге понял, что наступил его последний час. В сопровождении конвоиров они прошли по гулкому коридору, пересекли тюремный двор, свернули за угол, где среди высоких стен было скрыто бетонное здание казней.

Первым ввели туда Одзаки. По обычаю он склонился перед нишей, где несколько свечей освещали позолоченную буддийскую статую.

“Жизнь и смерть - одно и то же для того, кто полагается во всем на милость будды”, - послышались из темноты слова монаха.

Осужденный вскинул глаза, словно хотел возразить что-то, но тут же снова опустил их, зажег ритуальные свечи.

Следующим был черед Рихарда Зорге. Он не остановился перед нишей, а сразу прошел в пустую камеру без окон, с виселицей посредине. Под ней не было ни табурета, ни ступеней. Лишь люк в бетонном полу, на крышку которого ставили осужденного. В ту последнюю минуту, когда тюремщики уже надели петлю и вот-вот должен был провалиться квадрат пола под ногами, Зорге улыбнулся и крикнул по-японски:”Собиэтто! Секигун! Кёсансюги! - Советский Союз! Красная Армия! Коммунизм!”

Официальный медицинский акт засвидетельствовал, что сердце приговоренного оказалось на редкость сильным: пульс пропал лишь через 8 минут. Но всех, кто присутствовал при казни, еще больше поразила сила духа этого человека.

Останки Одзаки были переданы его жене. А тело иностранца, Рихарда Зорге, поскольку у него не могло быть родственников в Японии, закопали где-то среди общих могил в Дзосигая”.