Уильям Гарвей

Вильям Гарвей (William Harvey) (1578-1657) — английский врач, основатель современных физиологии и эмбриологии. Описал большой и малый круги кровообращения. В трудах «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» (1628) изложил учение о кровообращении, опровергавшее представления, господствовавшие со времен Галена, за что подвергался гонению со стороны современных ему ученых и церкви. Впервые высказал мысль, что «все живое происходит из яйца».

Есть истины, которые сегодня, с высот наших знаний, кажутся совершенно очевидными, и трудно предположить даже, что было время, когда люди не знали их, а, обнаружив, еще спорили о чем-то Одна из таких истин — большой круг кровообращения в живых организмах — рождалась особенно мучительно и трудно. В течение полутора тысяч лет господства культа Галена в медицине, очевидно, самого долгого и реакционного культа в истории науки, люди считали, будто артериальная и венозная кровь — жидкости суть разные, и коль первая «разносит движение, тепло и жизнь», то вторая призвана «питать органы».

Инакомыслящие были нетерпимы. Испанский врач Мигель Сервет в своем сочинении уделил несколько страниц кровообращению описал открытый им малый круг кровообращения. В том же 1553 году церковники сожгли его как «богоотступника» вместе с написанной им «еретической» книгой, и лишь три экземпляра не попали в протестантский костер, который испепелил в Женеве ее автора. Поистине семь кругов ада прошли те, кто пришел к кругу кровообращения. Их было несколько, этих мужественных первопроходцев, которым люди поставили памятники: в Мадриде — Мигелю Сервету, в Болонье — Карло Руини, в Пизе — Андреа Чезальпино, в Англии — Вильяму Гарвею, — тому, кто поставил последнюю точку.

Вильям Гарвей родился 1 апреля 1578 года в Фолкстоуне в графстве Кент, в семье преуспевающего купца. Старший сын и главный наследник, Вильям в отличие от братьев был равнодушен к ценам на шелк и тяготился беседами с капитанами зафрахтованных шхун.

Вильям с радостью поменял «дело» сначала на узкую скамью Кентерберийского колледжа, а затем на долгие годы добровольно заточил себя под своды Кембриджа. В двадцать лет, обремененный всеми «истинами» натурфилософии и средневековой логики, став человеком весьма образованным, он ничего еще не умеет. Его влекут науки естественные; интуитивно чувствует он, что именно в них найдет простор своему острому уму. По обычаю школяров того времени Вильям Гарвей отправляется в пятилетнее путешествие, надеясь в дальних странах укрепиться в смутном и робком тяготении к медицине. Он уезжает во Францию, потом в Германию.

В 1598 году он отправился в Падуанский университет. Здесь Вильям зачаровано слушает лекции знаменитого анатома Фабрицио д'Аквапенденте. Этот ученый открыл в венах особые клапаны. Правда, он не понял их значения, и для него они оказались лишь деталью строения вен.

Гарвей задумался над ролью этих клапанов. Но одних размышлений для ученого недостаточно. Нужен опыт, эксперимент. И Гарвей начал с опыта над самим собой. Туго перевязав свою руку, он увидел, как рука ниже перевязки вскоре затекла, вены набухли, а кожа потемнела. Потом Гарвей произвел опыт над собакой. Он перевязал ей шнурком обе ноги. И снова ниже перевязок ноги начали отекать, а вены набухать. Когда набухшая вена на одной ноге была надрезана, из пореза закапала густая темная кровь.

Еще раз сверкнул ланцет. Теперь вена была надрезана на другой ноге, но выше перевязки. Из пореза не вытекло ни одной капли крови. Ясно, что ниже перевязки вена переполнена кровью, а над перевязкой крови в ней нет. Что могло это означать? Ответ напрашивался сам собой, но Вильям Гарвей не спешил с ним. Он был очень осторожным исследователем и много раз проверял свои опыты и наблюдения, не торопясь с выводами.

В 1602 году Вильям получил степень доктора и поселился в Лондоне. В 1607 году он получил кафедру в Лондонской коллегии врачей, а в 1609 году Гарвей занял место доктора в госпитале св. Варфоломея. Ученый с дипломами двух университетов быстро становится модным лекарем и весьма выгодно женится. Он вовсю практикует в знатнейших семействах Англии, а дружба с Фрэнсисом Бэконом помогает ему получить место «чрезвычайного врача» короля Якова І. В 1623 году он назначается придворным врачом. Благосклонность к Гарвею наследует и молодой Карл І. В 1625 году Гарвей становится почетным медиком при его дворе.

Королевский медик — этот маленький человек с длинными, иссинячерными волосами и смуглым, словно навсегда загоревшим лицом — делает прекрасную карьеру, но Гарвея больше интересует наука. Он вскрывает различных животных, чаще всего кошек, собак, телят. Препарирует ученый и трупы людей: запрещения вскрывать трупы уже не существовало. И всякий раз он рассматривал вены и артерии, разрезал сердце, изучал желудочки и предсердия. С каждым годом Вильям Гарвей все лучше и лучше разбирался в сети кровеносных сосудов, строение сердца перестало быть для него загадкой.

В 1616 году ему предложили кафедру анатомии и хирургии в коллегии врачей, а уже на следующий год он излагал свои взгляды на кровообращение. Во время лекции Вильям Гарвей впервые высказал убеждение, что кровь в организме непрерывно обращается — циркулирует, и что центральной точкой кровообращения является сердце. Таким образом, Гарвей опроверг теорию Галена о том, что центром кровообращения является печень.

Прошло около пятнадцати лет с того дня, когда молодой врач наблюдал, как опухала его перевязанная рука. Загадка пути крови в теле была разгадана. Гарвей наметил схему кровообращения. Но, рассказав о своем открытии на лекции, он отказался опубликовать его. Осторожный ученый занялся новыми опытами и наблюдениями. Он обстоятелен и нетороплив, и лишь в 1628 году, когда Вильяму Гарвею уже пятьдесят лет, не дома, в Англии, а в далеком Франкфурте выходит его «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных». Тоненькая книжонка — 72 страницы — сделала его бессмертным.

В этой небольшой книге были описаны результаты тридцатилетних опытов, наблюдений, вскрытий и раздумий. Содержание ее сильно противоречило многому из того, во что крепко верили анатомы и врачи не только давних времен, но и современники Гарвея.

В. Гарвей считал, что сердце — это мощный мышечный мешок, разделенный на несколько камер. Оно действует, как насос, нагнетающий кровь в сосуды (артерии). Толчки сердца — это последовательные сокращения его отделов: предсердий, желудочков, это внешние признаки работы «насоса». Кровь движется по кругам, все время возвращаясь в сердце, и этих кругов два. В большом круге кровь движется от сердца к голове, к поверхности тела, ко всем его органам. В малом круге кровь движется между сердцем и легкими. Воздуха в сосудах нет, они наполнены кровью. Общий путь крови: из правого предсердия — в правый желудочек, оттуда — в легкие, из них — в левое предсердие. Таков малый круг кровообращения. Его открыл еще Сервет, но Гарвей не знал этого: ведь книга Сервета была сожжена.

Из левого желудочка кровь выходит на пути большого круга. Сначала по крупным, потом по все более и более мелким артериям она течет ко всем органам, к поверхности тела. Обратный путь к сердцу (в правое предсердие) кровь совершает по венам. И в сердце, и в сосудах кровь движется лишь в одном направлении: клапаны сердца не допускают обратного тока, клапаны в венах открывают путь лишь в сторону сердца.

Как попадает кровь из артерий в вены, Вильям Гарвей не знал — без микроскопа путь крови в капиллярах не проследишь. Капилляры открыл итальянский ученый Мальпиги в 1661 году, т. е. через 4 года после смерти Гарвея. Но для Гарвея было ясно, что переход крови из артерий в вены нужно искать там, где находятся мельчайшие разветвления артерий и вен.

Не знал Вильям Гарвей и роли легких. В его время не только не имели представления о газообмене, но и состав воздуха был неизвестен. Гарвей только утверждал, что в легких кровь охлаждается и изменяет свой состав.

Рассуждения и доказательства, приведенные в книге Гарвея, были очень убедительны. И все же, как только книга появилась, на Гарвея посыпались нападки со всех сторон. Авторитет Галена и других древних мудрецов был еще слишком велик. В числе противников Гарвея были и крупные ученые, и множество врачей-практиков.

Взгляды Гарвея были встречены враждебно. Ему даже дали прозвище «Шарлатан». Одним из первых подверг Гарвея уничижительной критике «царь анатомов», личный врач Марии Медичи — Риолан. За Риоланом — Гюи Патен (Мольер отомстил ему за Гарвея, высмеяв в своем «Мнимом больном»), за Патеном — Гоффман, Черадини, — противников было куда больше, чем страниц в его книге. «Лучше ошибки Галена, чем истины Гарвея!» — таков был их боевой клич. Больные отказывались от его услуг, подметные письма достигали короля, но, к чести Карла I, он не поверил наветам и даже разрешил своему медику вылавливать в Виндзорском парке ланей для опытов по эмбриологии.

Гарвею пришлось пережить много неприятностей, но затем с его учением стали считаться все больше и больше. Молодые врачи и физиологи пошли за Гарвеем, и ученый под конец жизни дождался признания своего открытия. Медицина и физиология вступили на новый, подлинно научный путь. Открытие Гарвея создало коренной перелом в развитии медицинской науки.

Придворные отношения нередко отрывали Вильяма Гарвея от профессиональных занятий. Так, в 1630—1631 годы он сопровождал герцога Левнокса в поездке на материк. В 1633 году он ездил с Карлом I в Шотландию, а в 1636 году находился в свите графа Аронделя, отправлявшегося послом в Германию.

Когда началась революция, король оставил Лондон и Гарвей последовал за ним. Лондонское население разграбило Вайтхолл и квартиру Гарвея: при этом уничтожены его работы по сравнительной и патологической анатомии и эмбриологии — результат многолетних исследований.

Вильям Гарвей находился при Карле I во время Эджгильской битвы, а затем поселился в Оксфорде, который на время сделался главной квартирой короля. Тут он был назначен деканом мертонской коллегии, но в 1646 году Оксфорд был взят парламентскими войсками и ученому пришлось оставить должность декана. С этого года он совершенно устранился от политики, в которой, впрочем, и раньше не принимал активного участия, и переселился в Лондон. Здесь он выстроил для лондонской коллегии врачей дом, в котором была помещена библиотека и происходили заседания общества. Гарвей также подарил этому учреждению коллекцию естественноисторических препаратов, инструментов и книг.

В последние годы жизни ученый занимался эмбриологией. В 1651 году Вильям Гарвей опубликовал свой второй замечательный труд «Исследования о рождении животных». В нем он описывает развитие зародышей, правда, не во всех подробностях, ведь микроскопа у него не было. И все же он сделал ряд открытий в истории развития зародыша, а главное — твердо установил, что все живое развивается из яйца. Из яйца развиваются не только животные, откладывающие яйца, но и живородящие. Гарвей не видел яйца млекопитающего — оно было открыто лишь в 1826 году русским ученым Карлом Бэром, — но смело утверждал, что и зародыш млекопитающих образуется из яйца. Семена растений приравнивались к яйцу животных.

«Все живое из яйца!» — гласила надпись на рисунке, украшавшем книгу Гарвея. Это было основной мыслью книги и стало лозунгом нового направления в науке, лозунгом, который нанес тяжелый удар сторонникам самозарождения и любителям рассказов о зарождающихся в грязи лягушках и о прочих чудесах.

Последние годы Гарвей жил уединенно Уже не надо было бороться за свое открытие. Новое поколение английских физиологов и врачей видело в нем своего патриарха; поэты — Драйден и Коули — писали в его честь стихи. Лондонская медицинская коллегия поставила в зале заседаний его статую, а в 1654 году избрала его своим президентом. Но он отказывается от почетного кресла: «...эта обязанность слишком тяжела для старика... Я слишком принимаю к сердцу будущность коллегии, к которой принадлежу, и не хочу, чтобы оно упало во время моего председательства».

Вильям Гарвей не любил титулов и никогда не домогался их. Он продолжает работать. Иногда, намаявшись в скрипучем дилижансе, он приезжал к брату Элиабу в деревушку близ Ричмонда, беседовал и пил с ним кофе. Ученый очень любил кофе. И в завещании отдельно отметил кофейник для Элиаба: «В воспоминание счастливых минут, которые мы проводили вместе, опоражнивая его».

3 июня 1657 года, проснувшись, Гарвей почувствовал, что не может говорить. Он понял, что это конец, прощался с родными просто, легко, для каждого нашел маленький подарок и умер тихо и спокойно. (Самин Д. К. 100 великих ученых. - М.: Вече, 2000)

Еще о Вильяме Гарвее:

Гарвей (Вильям Harvey) — знаменитый английский врач, который открытием кровообращения и исследованиями над животным яйцом заслуживает вполне название основателя новейшей физиологии.

Родился 1 апреля 1578 в Фолькстоне, в гр. Кент, учился в кентерберийской гимназии, потом в Кембридже. В 1598 г. он отправился в падуанский университет, лучшую в то время медицинскую школу, где занимался под руководством Фабриция аб' Аквапенденте. По словам Роберта Бойля, трактат Фабриция о венных заслоночках навел Вильяма Гарвея на мысль о кровообращении; но это показание опровергается Гарвеем: он говорит, что идея кровообращения явилась у него результатом соображений о количестве крови, беспрерывно вступающей в аорту, которое так велико. Что если бы кровь не возвращалась из артерий в вены, то в несколько минут последняя опустела бы совершенно.

В 1602 г. Вильям Гарвей получил степень доктора, и поселился в Лондоне. В 1607 лондонская коллегия врачей избрала его своим членом; в 1609 он получил место доктора в госпитале св. Варфоломея; около 1623 назначен придворным врачом, а в 1625 — почетным медиком при Карле I.

В 1616 г. Гарвею предложили кафедру анатомии и хирургии в коллегии врачей, а в следующем году Вильям уже излагал свои взгляды на кровообращение в отчетливой и ясной форме, но обнародовал их только 12 лет спустя в книге «Exercitatio anatomica de motu cordis et sanguinis in animalibus». Эта книга знаменует собою начало современной физиологии. До Гарвея в европейской науке царствовали идеи древних, главным образом Галена.

Предполагалось, что в организме существуют два рода крови, грубая и одухотворенная; первая разносится венами из печени по всему телу и служит собственно для питания, вторая движется по артериям и снабжает тело жизненной силой. Часть крови передается венами в артерии (через сердце и легкие); в свою очередь, артерии снабжают вены «духом». Но это не мешает каждому роду крови сохранять свое независимое движение в своей независимой системе сосудов.

Несмотря на открытия Везали, Сервета, Коломбо, Фабриция и др. анатомов, эти воззрения господствовали до Гарвея, представляя, однако, все более и более запутанную, туманную форму вследствие противоречий, вносимых новыми исследованиями. Вильям Гарвей разом рассеял этот хаос, заменив его ясным, точным законченным учением о вечном круговороте крови. В существенных пунктах его теория опирается на немногие простые и наглядные опыты, но каждая деталь иллюстрируется бесчисленными вивисекциями и вскрытиями; процесс кровообращения прослежен во всех его вариантах у различных представителей животного царства (насколько это было достижимо без помощи микроскопа). Тогда уяснилась и роль клапанов и заслоночек, допускающих движение крови только в одном направлении, значение биений сердца и проч.

Гарвей совершенно освободился от метафизических принципов, в роде «архея», «духов» и т. п. которые заменяют истинное знание кажущимся. В книге его нет и следа априорных рассуждений, которыми были переполнены сочинения физиологов и врачей, строивших науку, не справляясь с действительным организмом. «Exercitatio» Гарвея в полном смысле слова современное научное произведение, где все вопросы решаются исследованием фактов, доступных наблюдению и опыту, получившее громадное значение, как в Англии, так и на материке.

Но Гарвею пришлось выдержать жестокую атаку со стороны поклонников классической древности. В течение десяти лет он оставался почти одиноким в толпе врагов. Противниками его были Примроз, опровергавший Гарвея цитатами из древних авторов; Паризанус, Франзолий, допускавший и новые открытия, лишь бы они не слишком противоречили древним; Ж. де ла Торре, доказывавший, что факты, на которые опирается Вильям Гарвей, имеют случайный, патологический характер, а в нормальном организме кровь движется по Галену; Гюи-Патен, называвший открытие Гарвея «парадоксальным, бесполезным, ложным, невозможным, непонятным, нелепым, вредным для человеческой жизни», и многие другие, в том числе «глава и корифей анатомов своего века» — Ж. Риолан Младший, которому В. Гарвей отвечал в двух письмах («Exercitationes ad Riolanum», I et II).

Этот достопамятный в летописях науки спор нашел отголосок в изящной литературе того времени: Мольер осмеял Гюи-Патена (в «Malade imaginaire»), Буало — парижский факультет в «L'Arret burlesque»), отвергавший вслед за Риоланом кровообращение. Вильяму Гарвею однако довелось еще при жизни видеть полное торжество своего открытия. Признавая кровообращение, различные ученые, однако, приписывали открытие его китайцам, Соломону, Галену, Гиппократу, Платону, еп. Немезию (IV ст. по Р. X.), Везали, Сервету, Раблэ, Коломбо, Фабрицию, Сарпи, Цезальпину, Руини, Рудию (подробное изложение этого вопроса см. у Daremberg, «Histoire des sciences medicales»). В действительности, Гарвею принадлежит как идея кровообращения, так и доказательство этой идеи.

Придворные отношения нередко отрывали Гарвея от профессиональных занятий. Так, в 1630 — 1631 г. он сопровождал герцога Леннокса в поезде на материк, в 1633 г. ездил с Карлом I в Шотландию, в 1686 году находился в свите гр. Аронделя, отправлявшегося послом в Германию. Когда началась революция, король оставил Лондон и Гарвей последовал за ним. Лондонское население разграбило Вайтголл и квартиру Вильяма Гарвея: при этом погибли его работы по сравнительной и патологической анатомии и эмбриологии — результат многолетних исследований.

В. Гарвей находился при Карле I во время эджгильской битвы, а затем поселился в Оксфорде, который на время сделался главной квартирой короля. Тут он был назначен деканом мертонской коллегии, но в 1646 г. Оксфорд был взят парламентскими войсками и Вильяму пришлось оставить должность декана. С этого года он совершенно устранился от политики (в которой и раньше не принимал активною участия) и переселился в Лондон, где выстроил для лондонской коллегии врачей дом, в котором была помещена библиотека и происходили заседания общества; подарил тому же ученому учреждению коллекцию естественноисторических препаратов, инструментов и книг.

В последние годы жизни Вильям Гарвей занимался эмбриологией. Результатом этих заняли явилась книга: «Exercilationes de generatione animalium» (1651) — первый систематический и законченный трактат по эмбриологии. Гарвей показал, что животные, как и яйцеродящие, развиваются из яйца, и выразил свои взгляды в известной формуле: «Ornne animal ex ovo». Он доказал, что так называемый рубчик (cicatricula) есть собственно зародыш, и проследил его развитие, насколько это оказалось возможным без помощи микроскопа, уяснил значение так называемого chalaza; показал, что скорлупа яиц пориста и пропускает воздух к зародышу и т. д.

В книге его уже намечены — правда в смутной форме — основные идеи эмбриологии: первичное тождество различных типов, постепенность развития органов, соответствие переходных признаков человека и высших животных с постоянными признаками низших. Конечно, эмбриология, вступила на степень истинной науки только в нашем столетии, но все же Вильям Гарвей обогатил ее крупными открытиями, блестящими обобщениями и дал сильный толчок дальнейшим исследованиям.

Ко времени выхода в свет книги о рождении живородящих заслуги Гарвея были признаны ученым миром; он доживал свой век, окруженный славою и почетом; новое поколение английских физиологов и врачей видело в нем своего патриарха; поэты — Драйден и Коули — писали в честь его стихи. Лондонская медицинская коллегия поставила в зале заседаний его статую, а в 1654 году избрала его своим президентом; но он отклонил это почетное звание, ссылаясь на старость и нездоровье.

Утром 30 июня 1657 года Вильям Гарвей заметил, что не владеет языком, и, чувствуя приближение смерти, послал за родными, роздал им на память свои вещи, а к вечеру того же дня скончался на 80-м году жизни. Сочинения Гарвея издавались много раз. Полное собрание: «Gvillelmi Harveii. Opera omnia, a collegio Medicorum Londinensi edita» (1766). Сочинения Гарвея переведены на английский язык Виллисом. Ср. Aikin, «Notice sur Harvey» («Magazin encyclop.», 1795); Aubrey, «Letters of eminent Persons»; Willis, «William Harvey» (Лондон, 1878); Flourens, «Histoire de la decouverte de la circulation du sang» (Париж, 1854); Daremberg, «Histoire des sciences medicales» (1870).